Пауль ждёт невесту, а сам чувствует себя мертвецом. Поп украдкой  причащается вином и нетерпеливо поглядывает на родню покойного, что  толпится у двери, не давая священнослужителю шанса к побегу. Попу  совершенно не нравится происходящее, но старухи непреклонны: венчать  нужно непременно, и как можно скорее — и так время упущено. Слишком  поздно нашли труп, четверо суток лежал он в подлеске.

Гроб стоит  за стеной, в соседней комнате. Пауль думает только о нём: лица брата он  не видел, лишь со слов знает, что зверьё мало что от него оставило.  Знает, но всё равно почему-то представляет Арнольда таким, каким привык  его видеть; спящим, не мёртвым.

Шум во дворе возвещает о прибытии невесты. Станоска тоже не рада ритуалу, но старшие родственники уломали-таки.

Паулю  в руку суют обручальное кольцо. Одно, для невесты. Правильно, потому  что женится сейчас не Пауль, женится его брат Арнольд, а Пауль — лишь  фигура, что его заменяет.

С рождения про Арнольда и Пауля  говорили: одно лицо на двоих. Путали постоянно. Братья всё делали  вместе, только вот жениться на одной девушке не могли. К Станоске  посватался старший, Арнольд, а Пауль, как младший, уступил.

И вот  теперь Пауль смотрит, как ведут к нему Станоску, в белом кружеве да с  чёрной траурной лентой на плече. У него самого такая же, вспоминает он.

Священник  приступает к таинству, бубнит себе что-то неразборчиво.Пауль не  слушает: оглушённый горем, усталый после ночного бдения над телом,  одурманенный спёртым воздухом и вонью сальных свечей, он плывёт мыслями  между явью и странной дрёмой.

Мерещится ему, что брат его жив,  вот-вот вернётся и постучит, как бывало, в окно; а что гроб за стеной —  так то наваждение, и крышку заколотили потому, что пустой. А то и вовсе  забывает он, кто же из братьев умер; и если спросит его сейчас кто, как  его зовут, он замнётся, запутается: Пауль он или Арнольд?

Забывшись,  Пауль не сразу замечает, что бубнёж прекратился, и все от него чего-то  ждут. Станоска стоит с протянутой рукой, пальцы её дрожат. "Кольцо", —  вспоминает Пауль и шагает было к не своей невесте.

Вдруг со  страшным грохотом хлопают ставни, будто резкий порыв ледяного ветра  проходит по дому. Кто-то охает от неожиданности, Станоска же вздрагивает  и Пауль роняет кольцо. Оно глухо стукает о половицу, встав на ребро,  подскакивает и катится к стене, к зеркалу. Странно, оно было завешено,  как и положено; вот и мешковина рядом валяется — видимо, плохо закрепили  и её сквозняком сорвало. Пауль на мгновение встречается взглядом со  своим отражением — и отводит глаза, будто это не он сам, а Арнольд  смотрит, как брат уводит его невесту. И ведь и правда уводит — только не  себе, а чтоб покойник с собой не забрал.

Старое поверье: за  обещанной невестой мертвец из могилы вернётся. А вот брачные узы  связывают лишь пока смерть не разлучит, так что если их обвенчать, у  покойного не будет больше власти над девушкой.

Пауль подбирает  кольцо и вновь подходит к Станоске. Она протягивает руку, поп  возобновляет бормотание, ещё более неразборчивое. Пауль надевает кольцо  на палец, и только после этого понимает, что рука-то не та.

Станоска  замирает, откидывает голову назад и в сторону. Кружевные розы её  покрывала жухнут и увядают. Оголённая шея невесты окрашивается красным.

—  Олакрез етйоркирп! — раздаётся у Пауля за спиной, и он оборачивается,  чтобы снова увидеть отражение: там, в другой комнате, другой жених  обнимает невесту, целуя её в шею. Пауль не может сдвинуться с места,  силится вспомнить: разворачивался ли он, когда поднял кольцо, или шагнул  вперёд?

Но тут одна из старух накидывает на зеркало плотную ткань, надёжно закрывая его, и всё вокруг Пауля погружается во тьму.